Петров Олег Георгиевич

Олег Георгиевич Петров родился 12 июля 1954 года в селе Ново-Сысоевка Яковлевского района Приморского края в семье военнослужащего. В 1960 году семья переехала в Читу, и с тех пор его судьба связана с Забайкальем.

После окончания школы выбор был заведомо определён – стать пограничником. В 1971 году успешно выдерживает вступительные экзамены в Московское Высшее пограничное училище, а затем продолжает учёбу в образованном на его базе Высшем пограничном военно-политическом Краснознамённом ордена Октябрьской Революции училище войск КГБ при Совете Министров СССР имени К.Е. Ворошилова (Сейчас это Голицынский пограничный институт ФСБ России).Уже тогда первые пробы пера были замечены – стихи и рассказы курсанта Петрова публиковались в местной, подмосковной прессе, в журнале «Пограничник». Наверное, поэтому, после окончания училища в 1975 году, как раз в этом ведомственном журнале командование и определило место службы выпускника. Но судьба распорядилась иначе. Роковая случайность на учениях привела на два месяца в госпиталь, а потом врачебная комиссия вынесла однозначный вердикт: вопрос о дальнейшем прохождении службы может быть рассмотрен только через пять лет.

Вернувшись в Читу, решил получить гражданскую специальность. Экстерном сдав экзамены и зачёты за первый и второй курсы, был принят на третий курс очного отделения и в 1977 году окончил историко-филологический факультет Читинского педагогического института. После института годпреподавал историю и начальную военную подготовку в средней школе села Танга Улётовского района.Работа нравилась, но мечта о военной стезе всё-таки не давала покоя. Тем временем, молодого педагога заметили в районе инамерились выдвинуть на должность первого секретаря Улётовского райкома комсомола. Времена были такие, что подобный карьерный рост фактически исключал возможность вернуться на службу, вновь надеть погоны. А партбилет в кармане исключал вариант отказа от комсомольской работы.

И опять вмешался случай. В это же время объявили «партийный набор» в органы внутренних дел, и Олег, не раздумывая, пришёл в отдел кадров УВД Читинской области.Медкомиссия признала совершенно здоровым, и вскоре началась служба в органах внутренних дел.От лейтенанта, инструктора политчасти отдела ИТУ, до полковника внутренней службы, заместителя начальника Управления Федеральной службы исполнения наказаний (по работе с личным составом и кадрам). В 2004 году был удостоен звания заслуженного работника правоохранительных органов Читинской области.Случилось за период службы участвовать и в контртеррористической операции на Северном Кавказе.

Но особое место в службе занимала журналистика. В 1979 году стал первым редактором ведомственной газеты «Новые рубежи» (позднее, с наступлением времени гласности, она стала доступной более широкой читательской аудитории под названием «РеЗОНАнс») и вёл ее более 14 лет. В 1981 году Олег Георгиевич был принят в Союз журналистов России.Его журналистские материалы на правоохранительные темы были нередки в региональной прессе и центральных изданиях. В «Забайкальском рабочем» и «Комсомольце Забайкалья», в созданном при его участии еженедельнике Читинского отделения Союза журналистов СССР «Набат», в «Пограничнике Забайкалья», окружной газете «На боевом посту», в московских журналах «Воспитание и правопорядок», «К новой жизни», «Советский воин», не прерывалась творческая связь и с журналом «Пограничник». У Олега Георгиевича более 300 публикаций в периодических изданиях. Большой вклад писатель и историк сделал в плане возвращения имён тех, кто пострадал в годы сталинских репрессий. Часть материалов опубликована в сборнике «Навечно в памяти народной» (Чита,2002 год).

Закончив правоохранительную службу в 2005 году, Олег Георгиевич ещё два года проработал в органах юстиции – вдолжности заместителя начальника Главного управления Росрегистрации по Читинской области и Агинскому Бурятскому автономному округу. Одновременновновь продолжал учиться, получил в 2008 году высшее юридическое образование,затем несколько лет преподавал административное и государственное право на юридическом факультете Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н.Г. Чернышевского.

Особой вехой в жизни Олега Георгиевича Петрова стало создание в 2007 году журнала «Слово Забайкалья». С первых дней учреждения первого в нашем крае полноценного «толстого» литературно-художественного журнала, сменившего выходившую до этого в течение 11 лет газету «Чита литературная» (у её истоков стоял М.Е. Вишняков), Олег Георгиевич является его редактором. В свет за эти годы выпущено уже 27 номеров (журнал выпускается четыре раза в год) – внушительных, в твёрдой обложке, 224-страничных красочных большеформатных книжек.С их страниц к читателям пришли более восьми с половиной тысяч литературных новинок (романы, повести, рассказы, новеллы, поэмы, стихотворения, статьи и эссе на литературоведческие и краеведческие темы), репродукций изобразительного искусства и художественной фотографии более чем восьми сотен авторов – талантливых забайкальцев всех возрастов. Это работы известных в нашем крае и далеко за его пределами мастеров пера, кисти и объектива, это первые шаги на литературном поприще молодых авторов, это своеобразный дневник текущей эпохи, где современники – творческиелюди Забайкалья ведут речь о жизни нынешней, днях ушедших и будущем времени, о своём народе и его чаяниях. Олегу Георгиевичу удалось создать такой журнал, который сегодня известен в Москве и Санкт-Петербурге, в Кемерово и Кишинёве, в Екатеринбурге и Иркутске, во Владивостоке, Минске, в Риге и даже в Берлине. Теперь таланты Забайкалья популярны итам. Журнал «Слово Забайкалья» с 2008 года ежегодно признаётся лучшим в регионе периодическим изданиемпо итогам краевых фестивалей «Забайкальская книга», удостоен диплома Губернатора Забайкальского края по результатам краевого конкурса журналистов и средств массовой информации 2013 года «Наше Забайкалье», Федеральной ассоциацией СМИ в 2014 году журналу вручен знак отличия «Золотой фонд прессы».

Во многом, безусловно, журналистика стала для Олега Георгиевича ступенькой в мир большой литературы. Одна за другой выходят его книги: документальная повесть «Свинцовая точка» (2003 г. – всоавторстве с А. Власовым),детективы «Кольт 45-го калибра», «Имя им – легион» (2006), «Бориска и Федор» (2007), сборник юмористических стихов и сатирической прозы «Иронизмы» (2008), романы «Стервятники» (2009), «…Именем народа Д.В.Р.» (2009);на страницах газет и журналов появляются его документальные повести «Ночи запаха крови», «Как затягивается петля», «…И сам прошёл круги ада»,«Экипаж машины огневой» (2009), военно-приключенческая повесть «Снегири на снегу» (2010), рассказы и стихи.

В 2010 году Олег Георгиевич Петров был принят в Союз писателей России.

Особое место в творчестве писателя занимает роман «…Именем народа Д.В.Р.», за который в 2010 году автору была вручена литературная премия Губернатора Забайкальского края имени М. Е. Вишнякова. Это роман-хроника о борьбе в 1921-1922 гг. уголовного розыска и Госполитохраны (чекистов) Дальне-Восточной Республики с крупнейшей в криминальной истории послереволюционной России бандой Константина Ленкова, которая орудовала тогда в Забайкалье. В романе нет вымышленных персонажей и придуманных эпизодов, приводятся фрагменты множества подлинных документов тех лет и реальные исторические факты. Над книгой Олег Георгиевич работал более девяти лет, много времени провёл в архивах. Впервые роман вышел в свет в 2009 году отдельной книгой (под одной обложкой с романом «Стервятники»), затем был включен в десятитомник «Самородки Забайкалья» (2010), а в нынешнем году (в новой авторской редакции) издан московским издательством «Вече» в двух книгах – «Именем народа ДВР» и «Крах атамана». По итогам Первого краевого фестиваля «Забайкальская книга – 2009/2010» роман удостоен диплома лауреата в номинации «Лучшая художественная книга».

В 2014 году,в том же в издательстве «Вече» (Москва), отдельнойкнигой вышел и роман О. Петрова «Стервятники» – историческийдетектив, основанный на реальных событиях и фактах. Роман охватывает без малого два столетия. В основе сюжета – тайнауникального золотого месторождения в горах Восточных Саян. Место это, известное под названием «ЗолотаяЧаша», до настоящего времени, каким-то мистическим образом, открывается людям совершенно случайным, а целенаправленные его поиски так и не приносят результата. Такова реальность без какой-либо выдумки. Но роман – не только и не столько история о поиске богатства. Прежде, это история человеческих судеб. Здесь и несчастный рок, преследующий беглого каторжника Дмитрия Дёмина и его сыновей. Здесь и «царский старец» Григорий Распутин и будущий маршал СССР Константин Рокоссовский, несостоявшийся военный правитель Забайкалья Захар Гордеев и сибирские золотопромышленники прошлого и настоящего, работники правоохранительных органов и журналисты, обычные жители Забайкалья в бурные 1990-е и в наши дни. За всеми этими событиями и судьбами людей – история страны, извечная тема выбора: по совести или по расчёту. «За создание произведений в области литературы, пропагандирующих деятельность органов внутренних дел и получивших общественное признание», министр внутренних дел Российской Федерации В. Колокольцев своим приказом объявил Олегу Георгиевичу в ноябре 2012 года благодарность МВД России.

В 2010 году в журнале «Слово Забайкалья» была напечатана повесть «Снегири на снегу», действие которой происходит накануне и во время Великой Отечественной войны. В повести показана деятельность органов советской разведки на оккупированной фашистами территории нашей Родины. И снова – реальный исторический экскурс в недавнее прошлое Забайкалья. Пожалуй, впервые широкому читателю стали известны факты истинной роли атамана Семёнова в создании на территории Маньчжурии Русского фашистского союза, связи атамана с «отцом» нацистской «пятой колонны» в Латвии, будущим группенфюрером СС и военным преступником Р. Бангерскисом, который в годы Гражданской войны сначала командовал дивизией у Колчака, а потом был командиром 1-го Забайкальского корпуса у Семёнова. Повесть Олега Георгиевича Петрова «Снегири на снегу» удостоена премии ФСБ России 2013 года за лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов Федеральной службы безопасности.Повесть готовится к выходу отдельным изданием в Москве («Вече»), Улан-Удэ («Республиканская типография») и в Чите («Экспресс-издательство»).

В феврале 2012 года Олег Георгиевич избран председателем Забайкальской краевой организации Союза писателей России. И сумел с единомышленниками заметно активизировать её деятельность, как социально ориентированного общественного объединения, в деле воспитания унаселения края «читающего образа жизни», в организации реального взаимодействия с библиотеками и другими учреждениями культуры региона, более тесной связи с читательской аудиторией. Региональная писательская организация избавилась от налёта кастовости, которая была присуща ей на протяжении нескольких последних лет. Достаточно сказать, что практически удвоилась численность её рядов, и только в течение трёх последних лет приёмной коллегией Союза писателей России в члены Союза приняты 8 забайкальских литераторов.

За многолетний и добросовестный труд, активную гражданскую позицию, большой личный вклад в духовное и нравственное воспитание жителей Забайкальского края Олег Георгиевич Петров отмечен Благодарственными письмами Губернатора Забайкальского края (2009, 2013), благодарностями (2010, 2012) и памятным знаком «За вклад в развитие культуры Забайкальского края» (2012) министра культуры Забайкальского края, благодарственными письмами и памятными подарками от краевых территориальных органов ФСБ, МВД и ФСИН России.

Глава 1. МЮНШЕ

Поле было ослепительно белым. У кромки леса, словно упершейся в блестящий снежный наст, выбежала вперед развернувшаяся веером ольха. Стайка птиц, весело гомоня среди полуденной тишины, суетливо теребила ольховые шишечки, щедро рассыпанные вокруг дерева на твердом насте.

Розовогрудый снегирь, клюнув несколько раз разлохмаченную шишечку, резко наклонил головку и, блестя выпуклым черным глазом, сделал быстрый, но опасливый шажок к алеющей на снежной корке бусине. Еще шажок, еще, и клюнул было уже, но испуганно отпрянул от алой ягодки, судорожно взмахнул крылышками, рванувшись вверх: приглушенный человеческий стон взметнул снегириную стайку в воздух.

Под ольхой лежал человек, рассыпав вокруг головы те самые, чуть дымящиеся на морозе алые бусины. Стон напугал птиц, ведь казалось, что человек не дышал. По крайней мере, морозного пара от его дыхания снегири не наблюдали, зорко поглядывая с самых верхних веток ольхи на распластавшуюся внизу черную фигуру.

Человек лежал неподвижно, лицом вниз, неестественно подвернув под себя левую руку. Правая - выброшена вперед, сжата в кулак, вокруг которого снежная корка чуть-чуть, едва заметно, подтаяла. Черный ватник без ремня, такие же ватные брюки, заправленные в бурые войлочные бахилы.

Шапки не было. Давно нестриженные русые волосы от крови и снега смерзлись комками: рана на затылке кровоточила. Снегири не видели, когда человек вышел из леса, но глубокая борозда-траншея его следов тянулась от кустов на опушке к ольхе - неровная, как ручей, обегающий камни. Скорее даже, человек и не вышел к ольхе, а полз, проламывая снежный наст тяжестью тела и глубоко зарываясь в сыпучий поднастовый снег, шуршащий, как пшено, и обдирающий лицо и руки наждаком. У ольхи человек хотел было подняться, но силы изменили ему, оставили окончательно, и он тяжело рухнул в снег, а рана на голове снова закровоточила. Алая струйка нехотя ползла от затылка к левому уху и плотно впитывалась в белый, рафинадно искрящийся на ярком солнце снег.

Человек лежал неподвижно уже около часа. Снегири настороженно сидели на самой верхушке ольхи: редкий, тягучий человечий стон пугал их, но заманчивая алость ягодок-бусинок на снегу манила и не давала улететь.

***

Унтерштурмфюрер СС Отто Мюнше в который раз клял вышестоящее начальство. Упершись буравчиками желтоватых глаз в серый, тщательно вычищенный от снега аппель-плац, который ровным прямоугольником отделял бараки от двойного проволочного забора с белыми шишечками изоляторов на столбах, Мюнше проклинал тот день, когда, под Смоленском, он, кавалер бронзовой медали за боевые успехи во Франции, так безрассудно двинул свою танковую роту на позиции большевиков.

Да, Россия оказалась крепким орешком. Второй веселой французской прогулки не получилось. Даже апрельские сорок первого года операции против югославской армии - невинные перестрелки по сравнению с русской мясорубкой. Под Смоленском эти русские варвары в обмотках, обвешав себя черными бутылками с какой-то адской горючей смесью, бросались под танки, как одержимые.

Фанатики... Мюнше невольно поежился, вспомнив, как лихорадочно рвал затвор, извлекая из пулемета перекосившийся патрон, а на его командирский танк набегал огромный окровавленный человек в белесой гимнастерке. Слава Богу, Мюнше тогда опередил русского медведя! Как это удалось, Отто не может сообразить до сегодняшнего дня.

Снова сейчас заныло под ложечкой от того животного ужаса, который заставил бравого обер-штурмфюрера, командира третьей танковой роты второго танкового полка мотопехотной СС-дивизии «Рейх», бросить оставшиеся экипажи на поле боя и постыдно бежать. Впрочем, далеко тогда убежать не дали.

Пятясь, огрызаясь огнем из пушки, пятнистая коробка, в которой тонко визжал доселе бравый танкист Отто Мюнше, успела только перевалить на обратный склон высоты, как ей преградил дальней шее бегство тяжелый бронетранспортер начальника штаба полка штурмбанфюрера Герлиха.

Да... Если бы не Герлих, еще можно было бы, отдышавшись, что-то придумать, тем более, что уже четверть часа спустя командир полка штандартен-фюрер СС фон Лаубе приказал атаку прекратить, отойти и перегруппироваться. Но тогда виноватым в общей неудаче полка объявили его, Мюнше.

Собрав офицеров, фон Лаубе долго вопил, что из-за трусости Мюнше атака захлебнулась, и брызгал слюной в лицо, когда, побагровев, рвал пуговицы на кожаном реглане Мюнше, добираясь до той самой бронзовой медали, красовавшейся на полевом кителе оберштурмфюрера... А потом был военно-полевой суд, понижение в звании на ступень и перевод в охранные части. Большая удача для Мюнше! С передовой в тыл! Шкура цела и всегда есть, чем поживиться, особенно при сортировке пленных!.. Часы, обручальные кольца - да мало ли чего... На передовой же, кроме Железного креста, - только деревянный.

Мюнше, конечно бы, переводом в охранные части не отделался: непозволительная роскошь для паникера в условиях военного времени. Но заседанию военно-полевого суда предшествовали медкомиссия и почти двухмесячное пребывание в «психушке» - отделении для помешанных госпиталя СС. Заключение докторов и спасло Отто жизнь: дескать, случилось в ходе боя временное, но сильное расстройство психики, которое, не исключено, может иметь рецидив. Вменяемым признали с трудом. Да и то только потому, что он, Отто Мюнше, в свое время прошел антропологическую проверку: стопроцентный рейхдойче! Генофонд арийской нации! Под минувшее Рождество - Мюнше криво и горько усмехается, - его служебная карьера даже пошла вверх: повысили в должности - перевели заместителем коменданта постоянного лагеря сюда, под Остбург.

Отто хмыкает. Какая-то тупоголовая скотина из чинуш ВФХА - Главного административно-хозяйственного управления СС, или из умников имперского министерства восточных оккупированных территорий, лучшего названия для этого невзрачного городишки, носившего при большевиках имя какого-то их бонзы, не нашло. Хотя... Остбург все-таки лучше, чем это большевистское Калининск. Язык сломать можно с этими проклятыми красно-еврейскими, большевистскими названия ми. Свинское отродье! Из-за него он, Отто Мюнше, добровольно записавшийся на службу в октябре 1939 года в первую из сформированных дивизий усиления СС, ныне прозябает среди бараков и заборов, обвитых колючей проволокой. Именно прозябает. Потому как ничем особенным от всего этого вонючего сброда разжиться так пока и не удалось. Полтора десятка скромненьких обручальных колец и дюжина дешевых наручных часов да пара медальонов, из которых Мюнше с омерзением выковырял клочки волос и фотокарточки со славянскими физиономиями, по правде, сказать, довольно миловидными. Дикарки-славянки, увы, гораздо смазливее, чем доморощенные медхен и даже хваленые француженки. Это Отто знает точно - повидал. Но - зверьки! Добиться благосклонности невозможно. Только силой. Что за дикая страна?! Дикая и ледяная! Вторую зиму мерзнет от жгучих славянских морозов Отто!

Ему постоянно зябко даже у докрасна натопленного сборного чугунного обогревателя - последнего изобретения тыловых крыс. Впрочем, чего они могут изобрести! Только украсть! И эту печку пообезьянски перекопировали у русских, как слямзили с трофейных русских танков форму корпуса и компоновку «Пантеры». Новый непобедимый танк панцер-ваффен рейха! Новый... Оказывается, у русских еще до Восточной кампании уже был их проклятый Т-34! Мюнше вспомнил, как под Смоленском, после одного из кошмарных боев, они наконец-то смогли воочию увидеть эту машину. Изуродованную и обгорелую. Но и в таком виде русский танк поражал своей рациональной простотой, скосами брони, что, как правило, при ударе снаряда давало спасительный рикошет. Если не получалось сразу перебить стремительному русскому танку гусеницу или подкараулить его борт, - при этом еще надо было умудриться загнать снаряд меж гусеничными катками, - пиши, пропало! Сметет любое противотанковое орудие, а уж если первой ударит русская танковая пушка... Любое хваленое крупповское чудище - готовый жестяной саркофаг для экипажа, хоть ты там его из самих Нибелунгов комплектуй!..

Часто, очень часто пробирает Отто мелкий, предательский озноб. Поздно ночью, вернувшись в очередной раз с проверки постов и опрокинув несколько пробок-стаканчиков мутного местного шнапсу, зажевывая сивушный дух розовым салом, Отто на мгновение признается самому себе, что не от славянского мороза стучит он зубами, а от страха, не покидающего его с тех самых сентябрьских смоленских деньков сорок первого года…